Человек, который спас Императора

2 апреля 2014 года исполнилось 135 лет с того дня, когда на Дворцовой площади Санкт-Петербурга, во время традиционной утренней прогулки Императора Александра II вокруг Зимнего дворца, прозвучали пять выстрелов, нацеленных в Государя. К счастью, в тот раз Император не пострадал; он будет убит террористами двумя годами позже.

Трагическое происшествие этого дня в общем рассмотрено, где представлены подлинные документы, на которых базируется и настоящая статья; однако там недостаточно раскрыты некоторые важные детали, позволяющие оценить истинную значимость действий двух участников, оказавших решающее влияние на исход событий: помощника начальника Охранной стражи (секретного подразделения личной охраны Александра II) штабс-капитана Карла Иоганновича Коха и стражника (сотрудника Охранной стражи) отставного вахмистра Франца Иозефовича Милошевича.

Существуют как минимум три версии описания событий, произошедших на Дворцовой площади 2 апреля 1879 года.

Первая, ставшая официальной, изложена в рапорте штабс-капитана К.И. Коха, поданном сразу же после злодейского покушения на Александра II, совершенного народовольцем А. Соловьевым. Согласно этой версии, героем дня стал именно Кох, первым оказавшийся возле покушавшегося и сбивший его с ног ударом шашкой плашмя.

Вторая, распространившаяся среди петербургского населения, в целом сводится к тому, что террориста обезвредили жители столицы, оказавшиеся в это время на площади. Один из вариантов данной версии представлен в книге известного публициста Николая Старикова «Кто финансирует развал России? От декабристов до моджахедов». Как пишет Стариков, одна из пуль, выпущенных Соловьевым, «… попадает не в царя, а поражает в лицо мирно идущего по площади господина. Залитый кровью, он бросается на стреляющего и не дает ему возможности прицельно стрелять в государя… У случайного прохожего, спасшего жизнь императору, пулей пробита щека…». Далее Стариков добавляет малоизвестную подробность: «Фамилия раненного прохожего – Милошевич» и делает вывод: «Вот так и выходит, что Милошевич спас Россию…». Он выделен в тексте книги жирным шрифтом.

Н.Стариков ошибается лишь в одном: Ф.И. Милошевич оказался на Дворцовой площади не случайно. Вахмистр (старший пред-офицерский чин в кавалерии) Рижской полиции) был откомандирован для прохождения дальнейшей службы в III отделение Собственной Его Императорского Величества (СЕИВ) канцелярии, в структуру которого входило Жандармское управление с подведомственной ему Охранной стражей. Ко времени описываемых событий вахмистру было уже более 60 лет. Учитывая очень почтенный для столь специфичной деятельности возраст (Коху незадолго до этого исполнилось 33 года) и обстоятельства его поступления на охранную службу, можно с уверенностью утверждать, что Ф. Милошевич был отличным профессионалом. В день покушения он был одним из дежурных сотрудников Охранной стражи, незаметно сопровождавших Императора в его прогулке.

Третья версия, практически не известная, содержится в показаниях самого Франца Иозефовича Милошевича, данных им через месяц после покушения сенатору С.И. Леонтьеву в присутствии министра юстиции Д.Н. Набокова в ходе проводившегося по Высочайшему повелению расследования по этому делу. Версия, изложенная Милошевичем, в корне отличается от предыдущих.

Существенные расхождения мнений историков и литераторов относительно подробностей данного покушения свидетельствуют о том, что их авторы не знакомы с первоисточниками – материалами расследования дела.

Это- неудивительно. Во-первых: сразу же после первого покушения на жизнь Императора на высшем уровне государственной власти было принято решение о засекречивании всех документов, связанных с террором. Это было предпринято для предупреждения нежелательных стихийных настроений среди населения. Возможно, правоохранительные органы Российской Империи тщательно скрывали любые сведения, касавшиеся секретной агентуры.

Авторам довелось ознакомиться с хранящимися в Государственном архиве РФ (ГАРФ) материалами официального расследования по делу о покушении на жизнь Императора Александра II, позволяющими взглянуть на трагические события 2 апреля 1879 года с новой точки зрения.

 К.И. Кох, помощник начальника Охранной стражи, в своем рапорте докладывает:

«Бросившись к преступнику с обнаженною шашкою после первого же выстрела, я не успел еще его настигнуть, как он произвел по Государю еще два выстрела. …Я ударил преступника шашкою по затылку – он, падая, сделал еще выстрел… Видя, что со всех сторон бегут к нему, чтобы его удержать, я бросился к Государю со словами: «Не ранены, Ваше Величество?»… В это время преступник, очнувшийся после нанесенного ему удара, пытался бежать, но, будучи окружен, произвел еще выстрел и вслед за тем был свален и задержан…». В конце рапорта Кох добавляет: «…стражник Милошевич ранен был выстрелом, направленным по Государю, так как после первого выстрела бежал навстречу преступнику».

Ф.И. Милошевич  под присягой показывает:

«Я…вдруг около Государя Императора увидел неизвестного человека… Человек этот, внезапно выхватив из кармана пальто револьвер, произвел из него два выстрела, направленные в Государя Императора… В это время я успел броситься к преступнику, и когда я находился на линии между Государем и преступником, тот выстрелил в третий раз, причем я был ранен в щеку, хотя в то время никакой боли не почувствовал… Выстрелив, преступник бросился бежать, …споткнувшись, он упал и, поднимаясь, произвел четвертый выстрел. Затем преступник продолжал бежать…, но тут я, догнав его, успел схватить его за пальто. В это же время преступник был окружен собравшимся народом, …он произвел пятый выстрел, прямо вверх; …его свалили и задержали, причем между другими к преступнику подбежал капитан Кох».

В совокупности показания двух главных участников задержания преступника – штабс-капитана К. Коха и стражника Ф. Милошевича – позволяют поэтапно восстановить полную картину покушения:

1-й выстрел А. Соловьева в Императора – промах;

2-ой выстрел – также промах, после чего преступник понимает: в этой ситуации необходимо как можно тщательнее прицелиться, что он, без сомнения, и делает, остановившись и стараясь удержать потенциальную жертву на мушке (иначе и быть не может: он прекрасно осознает, что это – его последний шанс: если замысел не осуществится, то его самоубийственный, по существу, поступок станет бессмысленным, напрасным);

З-ий выстрел – в этот момент, внезапно для преступника, на линии огня появляется стражник Милошевич, в которого и попадает пуля, предназначавшаяся Императору.

Это – кульминационный момент, в который и произошел перелом ситуации.

Преступник видит, что жертва уходит из-под огня, а к нему самому сбегаются с разных сторон люди, которые сейчас его схватят. Он понимает, что покушение сорвалось, и что необходимо немедленно убегать. Он бросается бежать, однако сделать ему это не удается – подоспевший Кох, ударом шашкой плашмя, сбивает его с ног и, посчитав, что преступник обезврежен, подбегает к Императору (последующие события показали, что штабс-капитан, помощник начальника Охранной стражи поступил при этом крайне непрофессионально: нельзя было оставлять оружие в руках у противника, пусть даже поверженного). Удар оказывается недостаточно сильным; преступник поднимается на ноги и, пытаясь, видимо, проложить себе путь к дальнейшему бегству, стреляет наугад;

 4-ый выстрел, по существу, – акт отчаяния. Подбежавший Милошевич удерживает Соловьева за пальто (надо отдать должное самоотверженности Франца Иозефовича: он вступал в непосредственный боевой контакт с вооруженным преступником, понимая, что тот уже пересек черту, отделявшую обычного человека от убийцы, и не остановится перед убийством). Их окружают сбежавшиеся стражники (Императора сопровождало в прогулке 9 переодетых в гражданскую одежду охранников), а также случайно оказавшиеся на площади прохожие. Преступник пытается выстрелить еще раз, но ему помешали;

 5-ый выстрел произведен в воздух. Преступника задерживают. К месту происшествия возвращается штабс-капитан Кох.

Приведенная реконструкция событий того дня со всей очевидностью показывает, что наибольшую угрозу для жизни Императора представлял именно третий выстрел, то есть тот, который принял на себя Ф.И. Милошевич. Следующий – четвертый – выстрел уже не мог быть реально опасным: он был произведен преступником, когда тот падал (по версии Коха) или поднимался после падения (по версии Милошевича). В любом случае, стрельба из таких положений никак не могла быть прицельной: Соловьев, не будучи профессионалом, не обладал необходимыми для этого навыками.

Обратите внимание: штабс-капитан Кох настиг и временно нейтрализовал террориста после третьего выстрела – единственного, представлявшего смертельную угрозу Императору, сделав который, преступник был вынужден обратиться в бегство, то есть когда непосредственная опасность для жизни Императора уже миновала.

Тот факт, что Ф.И. Милошевич не заметил, как его начальник сбил Соловьева с ног, легко объясняется тем, что в момент ранения, «хотя в то время никакой боли не почувствовал», сознание его на какие-то мгновения все же помутилось.

При анализе эпизода нейтрализации Кохом преступника возникают серьезные сомнения в придаваемой ему значимости: удар Коха не мог оказать решающего влияния на развитие событий. Судя по тому, что террорист достаточно быстро поднялся (на это указывает вся динамика эпизода), от удара он не пострадал, а только упал, споткнувшись, будто от толчка (как это и увидел Милошевич). Показательно, что один из очевидцев события назвал шашку Коха «шпажонкой».

Месячный промежуток между рапортом К. Коха и показаниями Ф. Милошевича был практически полностью занят у Франца Иозефовича лечебно-восстановительными процедурами. В течение этого месяца Кох успел побывать на аудиенции у Государя, который интересовался подробностями расследования и деталями преступления. Кох, как он позже вспоминал, облобызал руку Императора и не менее 15 минут описывал прошедшие события (естественно, с акцентом на своем участии в них). Принадлежавшая ему версия происшествия была принята Императором, все еще находившимся под сильным впечатлением от случившегося, и стала в итоге официальной; она же явилась главным источником информации для последующих поколений исследователей этой темы. (Эту же версию озвучил в ходе судебного разбирательства подсудимый А.Соловьев. Следует, однако, понимать, что в том состоянии, в каком он тогда находился, объективность освещения произошедшего уже не имела для него никакого значения.)

Штабс-капитан Карл Кох, которого Император лично признал героем дня, был удостоен ордена Св. Владимира 4-ой степени и повышения в должности и в чине; он получил также иностранные награды. Некоторое время спустя ему было пожаловано потомственное дворянство и определено солидное пожизненное пенсионное обеспечение.

Отставной вахмистр Рижской полиции Ф.И. Милошевич был высочайше награжден Золотой медалью «За спасение погибавших» на ленте ордена Св. Владимира.

После пулевого ранения, оставившего заметный шрам на лице, Франц Иосифович не мог уже продолжать службу в секретном подразделении и вернулся в Ригу. В столице проживал его сын Вильгельм Францевич, служивший «по секретной части» в Дворцовой охране- подразделении, охранявшем официальную резиденцию наследника престола–Дворец на Невском проспекте возле Аничкова моста. В 1889 году, в возрасте чуть старше 37 лет, В.Ф. Милошевич скоропостижно скончался при весьма загадочных обстоятельствах. Вполне резонно предположить, исходя из вышеизложенного, что он мог стать жертвой террористов-революционеров, решивших таким образом отомстить за казнь народовольца Соловьева.

И.Н.Милошевич

Л.Н.Милошевич

ИСПОЛЬЗОВАННЫЕ ИСТОЧНИКИ:

1. Петровская О.Н. 5 выстрелов на Дворцовой площади: кто спас Александра II? (Исторические науки, №3, 2012, с.23-30)

Добавить комментарий